Загрузка...«Где господствует дух науки, там творится великое».
Пирогов
Духовно возвышенная и одновременно самая компетентная гуманная забота общества о здоровье каждого индивида способствует его активной жизнедеятельности и обеспечивает ему возможность оставаться самим собой. Полноценное здоровье человека достигается путем комплексного решения проблем развития его личности. А это уже философско-медицинская сфера особого гуманитарного воспитания, воздействия на врожденные потенции индивида, где естественные (физические) и социальные (духовно-культурные) факторы сливаются как бы в единое целое, побуждая личность к саморазвитию и самосовершенствованию.
Медицина как важнейшая сфера общечеловеческой культуры.
Медицина в системе культуры представляет собой некое проблемное поле естествознания, обществоведения и гуманитарных наук, прежде всего философии. Последняя способствует совершенствованию понятийного аппарата всего практического здравоохранения. Более того, она развивает научно-мировоззренческие взгляды врачей и провизоров и эвристический (творческий) потенциал в целостной системе материальной и духовной культуры медиков. И вообще, как показывает практика, без философии имидж самой медицины как важнейшей сферы общечеловеческой культуры заметно тускнеет. Медицина совместно с философией постигает сложный мир жизни человека, «управляет» его здоровьем. При этом она и сама становится объектом специального философского познания. Общие контуры медицины в критериях античной философии обозначил еще великий Гиппократ. Оформление медицины в самостоятельную естественнонаучную и гуманитарную сферу воздействия на человека относится к Новому времени, когда она стала органично связываться с философскими концепциями жизни Ф. Бэкона, Р. Декарта, И. Канта и других мыслителей.
Медицина сильно нуждается в укреплении связей с философией как живительной средой духовного обитания и дальнейшего развития материалистического, предметно-понятийно-го мышления. Классик немецкой философии Л. Фейербах с полным на то основанием назвал медицину «колыбелью материалистической философии». Кстати, взаимосвязь медицины и философии началась давно, с момента появления первых явных признаков абстрактного (отвлеченного) мышления в лечебном деле, и продолжается поныне. Этот факт можно проиллюстрировать на следующем примере. Более ста лет назад в Москве на улице Большая Пироговская был установлен памятник выдающемуся русскому хирургу, мыслителю Н.И. Пирогову. Он изображен устало сидящим в кресле. В левой руке у него человеческий череп, который, видимо, должен символизировать вершину медицинского постижения тайны эволюционного развития жизни на Земле. Сам же ученый задумчиво смотрит куда-то в сторону. Скульптор, наверное, сам того не подозревая, изобразил медика философом. Дело все в том, что если бы Н.И. Пирогов смотрел на череп, то это означало бы его сосредоточенность на данном предмете, стремление открыть в нем еще что-то. Но он уже прекрасно знает, как устроен череп Homo sapiens и какие функции выполняет та или иная его часть. Перед ученым встали принципиально иные вопросы — метафизического свойства. Для того, чтобы найти на них ответы, необходимо было абстагироваться от самого предмета познания. А это уже качественно новый вид мыслительной деятельности ученого-медика — понятийный.
Надо признать, что в практическом медицинском познании бытия жизни предметное мышление формировалось спонтанно. Оно зародилось еще задолго до того, как сложился философско-научный (понятийный) стиль мышления первых врачевателей. Эмпирическое медицинское познание длительное время существовало как явление, подчиненное религиозно-мифологическому мировоззрению, тесно переплетаясь с мистикой и суевериями (что отчасти продолжается и в наше время). Поэтому приобретенные в древности научно-эмпирические сведения, оставаясь частными обобщениями, изначально не связывались между собой в органическую целостность. Они не были философски осмысленными, теоретически обоснованными, то есть их никак нельзя было назвать теоретическими понятиями или общими медицинскими положениями. Научно-медицин-ское (теоретическое) познание исторически зарождалось вместе с философскими учениями древних греков. А начиная с пробуждения интереса у мыслящих врачей к философскому постижению первопричины мира, места и роли человека в нем, медицина стала активно насыщаться философским смыслом. Немного позже у медиков появилась и устойчивая мыслительная потребность в целостном (объемном) взгляде на системную телеснодуховную сущность человека. В конце концов естественным образом сформировалась диалектическая взаимосвязь между философским осмыслением природы, роли и назначения человека и зарождающимся клиническим мышлением, стремящимся объяснять порой парадоксальные явления в человеческой жизнедеятельности.
Все это не могло не сказаться на формировании нового специфического предметно-понятийного мышления медиков. Это явление вполне объяснимо, поскольку философские системы и научные медицинские школы не смогли бы развиваться совместно и одновременно быть суверенными, если бы они сугубо по-своему не отражали и не выражали всеобщий интерес, касающийся сохранения и укрепления здоровья людей. А всякий интерес, как отмечал И. Кант, «в конце концов есть практический, и даже интерес спекулятивного разума обусловлен и приобретает полный смысл только в практическом применении» [1]. Общеизвестно, что любую философскую систему прежде всего интересует смысл нового знания и жизненного опыта людей в сфере их материально-духовного саморазвития. Поэтому философы-медики не могут равнодушно относиться к осмыслению специфики телесной природы человека, ибо она -«родина» его духовного бытия. Тело (организм) представляет собой единственный способ существования человеческого субъективно-объективного «Я». Подчеркнем, что медицинской психологией именно «Я» (дух) рассматривается как внутренний энергетический источник, связывающий личность с внешним миром, то есть созидающий целостность, слитность тела и психики со средой обитания. Ведь всякое движение души рождается не в ней самой, а в синкретическом единстве телесного и духовного. Попытки развести телесную оболочку и духовную сущность, вырвать духовность из мира материальности — удел немногих людей: мистиков, священников, наконец, поэтов.
В философии же и медицине телесная основа человека рассматривается как единственное естественное «вместилище» души, которая делает его таким, какой он есть. Ученый и философ XX столетия А.К. Манеев рассуждал следующим образом: все, что люди с древности называли душой, является скорее всего врожденным индивидуальным самосознанием, которое, обладая биополевой неэнтропийной природой, сохраняется и после смерти человека. «И если излученные поля (например, радиоволны) ведут уже независимое от их источника существование, что, однако, не мешает им нести в себе соответствующую информацию, то столь же возможно существование и биополя, излученного при гибели организма, но все же сохраняющего всю информацию о нем. На базе последней и мыслится воссоздание биосистемы, подобно тому, как последняя формируется в онтогенезе на основе предшествующей ей генетической информации» [2]. Тогда получается, что от человека после смерти остается не только распавшаяся на элементы материя, но и продолжающая существовать трансцендентно некая духовная сущность — «оптический образ» (Н. Федоров), «биопси-поле» (А. Манеев), информационное сознание как коллективное знание.
Сегодня мало кто из ученых сомневается в том, что значение информационного сознания (духовной информации) постоянно возрастает в процессе непрерывного исторического саморазвития человечества и все больше распространяется на содержание и характер общественных отношений, религиозных обрядов, культурных событий, художественных произведений и т.д., короче говоря, практически на все внешние проявления бытия человека. Не случайно поэтому современные медицина, физиология, психология все больше внимания уделяют исследованию роли и значения духовной наследственности в развитии отдельных индивидов и человечества вообще. Известный физиолог и философ К.В. Судаков на совещании по философским проблемам современной медицины в 1998 году заявил, что «значение пассивной информации о прошлом все более снижается и все большую значимость приобретает активная духовная наследственность, сохранение и преумножение накопленных человечеством духовных сокровищ — коллективного знания» [3]. Философия же активно помогает медикам на многие известные им вещи смотреть иначе, видеть невидимое, то есть понимать внутренний смысл предметов и явлений.
«Исследовать в медицине, — считал канадский патофизиолог и эндокринолог Ганс Селье, — это видеть то, что видят все, но думать так, как не думает никто» [4]. Данной способностью медицина как наука обязана философии, снабдившей ее специфическим (предметно-понятийным) методом клинического мышления. С другой стороны, развитию философии во многом способствовала творческая медицина. Вспомните гиппократовы советы: «Должно… перенести мудрость в медицину, а медицину в мудрость» [5]. Однако здесь надо оговориться, что медицина развивалась относительно автономно, независимо от философии, но всегда в контексте единого мыслительного поля, то есть с философской рациональностью. Она достаточно быстро дистанцировалась от абстрактной философии, причем настолько, чтобы не быть когда-либо вновь ею поглощенной. И все же медицинская наука и философия могут полноценно развиваться только совместно. У них один объект познания (человек) и один практический интерес — создание здорового образа жизни как результата действия многих объективных и субъективных факторов. Без медицинских и философских знаний сегодня в принципе не могут нормально функционировать и совершенствоваться такие общественные сферы жизни, как экономика и политика, дизайн и эргономика, система образования и воспитания, физкультура и спорт и т.д. Медицинское знание есть связующая нить между культурой, человеком и его жизнедеятельностью.
Медицинские знания, как и любые другие точные сведения о бытии объективного мира, — это непреходящие общечеловеческие ценности. А учитывая, что только медицинские знания и опыт врачевания оказывают прямое воздействие на процессы, способствующие сохранению здоровья людей, развитию здорового образа жизни целых народов, а также культуры жизнедеятельности каждой отдельной личности, специфический фактор медицины приобретает еще большее ценностное социально-гуманитарное значение, так как мобилизует все потенциальные силы человека, направленные на саморазвитие и самосовершенствование. Данный фактор в совокупности с другими естественным образом влияет на укрепление духа народа, его интеллекта, чистоты морально-нравственных отношений в обществе. С тех пор как появился на Земле Homo sapiens, развивается и медицинское знание, интегрирующее в себе абсолютно все достижения человеческой культуры: духовной и материальной. Никакое иное знание так явно не выражает мировоззренческие и аксиологические настроения людей, как медицинское. Его содержание нравственно обусловлено и является неотъемлемой составной частью общечеловеческой гуманитарной культуры определенной эпохи, конкретной страны, того или иного народа, характеризующей качественный уровень развития общества.
Сегодня уже почти все согласны с мнением, что медицина — это не только искусство практического врачевания, но и интеграционная наука, да к тому же не столько эмпирическая (опытная), сколько теоретическая. В начале же прошлого века наряду с революцией в области естествознания (физики и химии, биологии и физиологии), дальнейшим развитием теории в математике и кибернетике наметился прогресс и в медицинской теории. Стремление теоретически обобщить и философски интегрировать эмпирические знания, то есть критически осмыслить богатый арсенал опытных данных, в медицине наблюдается с давних времен. Например, попытки медицинского эмпиризма создать на соответствующей базе теоретический источник медицинского познания отмечались на протяжении практически всей истории науки. Это и понятно, ведь развитая теория является важнейшим условием повышения эффективности абсолютно всех медицинских экспериментальных исследований. Медицина как специфическая наука является одновременно естественнонаучной и гуманитарной отраслью теоретического познания человека и интеллектуально-духовного производства особых клинических знаний, которые оформляются ею в виде конкретных представлений, суждений, принципов, а порой и весьма абстрактных понятий, умозаключений, метафизических гипотез, ментальных парадигм, теоретических концепций.
Медицина принципиально отличается как от всех известных естественных (точных и опытных) наук, так и от общественнонаучных и гуманитарных дисциплин. Она представляет собой уникальное единство познавательных и ценностных форм умственного отражения и практического преобразования человеческой жизни. Последнее сближает медицину с социальной философией. Здесь уместно будет напомнить слова замечательного русского философа Вл. Соловьева: «Современная наука предлагает нашему уму камни вместо хлеба». Но из кирпичей, которые употребляются для постройки храма человечества, нельзя вывести его проект. Безусловно, говоря это, Вл. Соловьев вовсе не стремился как-то принизить науку. Дело в том, что философ мечтал о создании соборного всечеловеческого храма общежития. Этот храм, выражающий социальную справедливость, равенство, свободу, братство, должен был служить тому, чтобы делать человека человечным. Медицинская же наука всегда тяготела к «вечным вопросам» познания мудрости бытия, постижению смысла жизни человека, его физического и духовного здоровья, причин болезней и т.д.
Именно медицинская (соборная) наука призвана стать особым естественнонаучным и гуманитарным учением, с помощью которого можно было бы раскрывать в человеке его пока неизведанную духовную энергетику. Отец антропософии Р. Штейнер (1861-1925) писал: «Жизнью должна стать мудрость; не только познавать божественное должен человек, но сам «обожиться». Мудрость, подобная той, которая заключена в этой книге, причиняет страдание преходящей природе человека: «она будет горька во чреве»; но тем более радостна она для природы вечной: «но в устах твоих будет сладка, как мед» [6].
Человечество действительно является свидетелем одновременного качественного изменения природы, общества и каждой отдельно взятой личности. Мир, вне всякого сомнения, стремится к некоему мудрому единству, однако то и дело наталкивается на множество препятствий в виде неразвитости, незавершенности всех объектов взаимодействия. Прогресс достигается на путях системного подхода, объединяющего различные многомерные величины. В данном случае такой многомерной величиной и должна выступить медицинская наука.
Медицина как по сути своей всегда молодая и динамично развивающаяся наука обладает огромным интеллектуальным потенциалом для познания человека на базе новейшего экспериментального и клинического материала в области био-, пси-хо-, социомедицинских и других видов исследований. Она выступает как цель и смысл этого познания, к которому применимы все параметры системно-структурного анализа. Начиная с Гегеля и Шеллинга, системно-структурный подход постепенно превратился в общенаучный метод практически во всех формах исследования. А в наше время он становится нормативом теоретического мышления и в медицинской науке. Обращение к системно-структурному анализу новейших медицинских наблюдений и открытий актуально сегодня прежде всего потому, что они восходят к насущной потребности в научно-теоретическом обобщении и объяснении таких проблем, как здоровье и болезнь, норма и патология, соотношение биологического и социального, психического и соматического.
Комплексное изучение человеческого организма в норме и патологии всегда естесственным образом сопрягается с философией. В XIX-XX веках связь медицинских наук с различными философскими течениями и системами (классической натурфилософией, марксизмом, позитивизмом, феноменологией, экзистенциализмом, философской антропологией и другими) была особенно ярко выражена. Медицина по сути своей всегда философична. Более того, фактически она сама уже является философией, ибо учит людей мудрости правильной, здоровой жизни. Это особая философия, помогающая приводить в порядок все творческие потенции человека во всех сферах его социальной и индивидуальной жизнедеятельности. Таким образом, медицина представляет собой самую необходимую систему человеческого жизнеобеспечения.